— Я бы сказала, что высшее образование в принципе очень помогает при получении визы. Плюс благодаря ему на работе я понимаю какую-то терминологию и частные вопросы. Так что да, помогло и помогает до сих пор.

— В какой-то мере да. Но, с другой стороны, мне показалось, что работа в Германии — оптимальный вариант. Потому что если тебя уволят, скажем, в Люксембурге — попробуй найди новое место! В Германии с этим гораздо проще.

— Где-то в конце сентября я приняла свой первый оффер, а переехала уже в ноябре. То есть с момента окончания университета до переезда прошло меньше полугода. А мои поездки на собеседования я воспринимала как возможность попутешествовать — почему нет?

— Весь мой карьерный путь — скорее вглубь карьеры, нежели карьерная лестница. После университета у меня не было растерянности, потому что я работала с четвёртого курса. Мой девиз по жизни — fake it till you make it. Если тебя наняли — значит, что-то ты из себя представляешь. В начале карьеры было довольно тяжело. Я не с самого начала училась на этой специальности, а на стажировку со мной попадали люди, которые обладали более цельными знаниями. Конечно, было ощущение, что я недостаточно хороша — этот синдром присутствует всегда.

Со мной одновременно переехал мой друг, так что одиночества я не чувствовала. С коллегами как-то сразу не задалось, а вот на новой работе коллектив, вроде, неплохой.

— *Смеётся* Мне не очень нравился коллектив на первой работе. Мне часто высказывали, что я слишком молода и недостаточно экспертна в каких-то вопросах. Плюс платили не очень. И тут мне подвернулась возможность выступить на митапе, и как-то завертелось.

MeetUp — это платформа, где можно отслеживать предстоящие собрания на интересующую тебя тему. На встрече, как правило, есть несколько спикеров, слушатели и пицца в конце. Это очень популярная штука в Европе. И вот я просто пришла на одну из таких встреч, а меня попросили на ней выступить. Я отказалась, так как была совершенно не готова, но ребята настояли — у меня как раз были слайды с презентации, которую я делала ещё в Питере. В общем, выступила и забыла. Спустя некоторое время я решила податься на вакансию, о которой узнала от знакомого. И по воле случая попала на собеседование к человеку, который был на том митапе и запомнил меня. В общем, мне повезло и меня приняли.

— Единственное, по чему я скучаю — так это по корпоративной скидке на одежду, так как я работала в крупном онлайн-магазине одежды.

На новой работе мои знания стали гораздо более релевантными. Я эксперт в котлине, а моя команда как раз разрабатывает на нём. Плюс работа в этом коллективе более сбалансирована, нет переработок. Нет никаких претензий к тому, чтобы, например, сходить к врачу или решить какие-то другие личные проблемы. И в целом более душевные отношения — это то, чего мне не хватало на всех моих предыдущих работах.

На самом деле, свою новую команду я ещё не видела вживую — мы пока на удалёнке.

— Тогда ещё как такового локдауна не было, поэтому на собеседования я ходила в офис, как обычно. А вот работу пришлось начать уже на удалёнке. Раз в месяц мы с командой договаривались собраться в офисе, чтобы вместе пообедать и посмотреть друг на друга. Но потом я перешла в другой отдел, с сотрудниками которого до сих пор не знакома лично. Локдаун стал строже, даже вместе нельзя нигде поесть. Не всё складывалось гладко, многим было сложно начать видеть реальных людей за фотографиями в Slack, но мы справились!

— В Берлине английский не проблема. Большинство предложений, которые мне приходят на LinkedIn — на английском. Я-то не против работать на немецком, но, возможно, менталитет чисто немецкого коллектива будет для меня слишком тяжёлым. Мне больше нравится международный коллектив. В компании мы говорим на английском, немецкого почти не слышно. Зато, кстати, часто слышен французский.

— Если говорить про IT, то всегда нужны разработчики. Остальные специальности меньше. Тестировщики, например, нужны не в каждой команде. Например, у нас больше всего нанимают софтвер инженеров нанимают. IT — привилегированная отрасль в том смысле, что при приёме на работу часто не требуется знание немецкого. А ещё многие специальности в Германии требуют дополнительного лицензирования. Например, врачу придётся подтверждать свою квалификацию плюс сдавать языковой экзамен.

Это катастрофа, я не умею распоряжаться наличкой. У меня монетки и купюры рассованы по карманам, и я совершенно не знаю, что с этим делать и всякий раз внутренне паникую. Я даже завела свинку-копилку с надписью «Капиталистическая свинья», чтобы избавляться от монет. Я ещё не придумала, что буду делать с ней, когда она наполнится — это проблема будущей меня.

— У меня есть совершенно бесполезная способность — устойчивость к влажности. Как говорится, у каждого петербуржца есть жабры. Так вот, эта функция тут абсолютно бесполезна, потому что летом тут +38 и засуха, а зимой средненько и нет ни снега, ни дождей. Конечно, тёплые зимы для меня плюс, но летом мне очень хотелось уехать в Рейкьявик. Только мой лысый кот был доволен этой погодой.

— Мне очень «везёт» на бюрократов. Когда я пыталась зарегистрироваться в квартире, мне сказали, что такого дома не существует. И на мой вопрос: «А что же делать?» — мне ответили: «Ну, сделайте что-нибудь». И к немецкому юмору нужно привыкнуть. Например, на языковых курсах нас как-то спросили, с чем у нас ассоциируется Франция, и один немец ответил: «С гильотиной!». Своеобразный юмор.

Конечно, Берлин — не Германия, но разочаровывает полное отсутствие пунктуальности у всех, начиная с транспорта заканчивая расписанием врачей. В целом немцы довольно закрыты, минимум смол-токов. В магазине максимум, что тебе скажут: «Хорошего вам дня!». Общаюсь я в основном с экспатами — так уж сложилось.

— О, такого разгильдяйства я не видела даже в России! Трудовой договор мне переписывали раза четыре — то имя неправильно напишут, то адрес. Визу тоже не с первого раза сделали. Когда я получала вид на жительство — опять опечатались. Беспорядок тут очень похож на российский. Никто ничего не будет делать, если только не прижмёт. Но в отличие от России, тут это прикрывается бюрократическими заморочками, дескать, подождите, мы тут не главные. Субъективно — мне показалось, что в Германии реже идут навстречу. А вот скорая помощь приезжает очень быстро — единственные ребята, которые работают идеально.

— Больницы выглядят довольно симпатично, всё такое современное. Серьёзные травмы и болезни лечат хорошо. А вот амбулаторная медицина мне категорически не нравится. К врачу записаться сложно. Есть несколько сервисов записи, я только так и спасаюсь, но в целом работает всё плохо. Лечение гомеопатией мне уже порядком поднадоело. Плюс здесь очень сложно с психотерапией — огромные сроки ожидания (месяца по три!) и лечение устаревшими препаратами. Меня это неприятно удивило.

— Когда я выбирала страну, я отталкивалась от своих ценностей. Например, мне совершенно не важны детские сады и школы. Мне было важно наличие работы. Я всегда советую людям сперва посмотреть сколько вакансий по вашей специальности есть в принципе, потому что это может оказаться проблемой.

— Чего мне действительно не хватает — так это цифровых сервисов, когда всё можно сделать онлайн и никому не надо звонить. Взять хотя бы те же Госуслуги, где можно заполнить документ, не выходя из дома. Или банковские приложения! Здесь такого не очень много. Службы пользуются обычной почтой — у меня уже всё забито бумажками! Хорошо, хоть банк и страховая научились пользоваться приложениями, но, как правило, все счета и прочие документы присылают по обычной почте. Чтобы получить банковскую карту, мне потребовалось собрать 10 бумажных писем!

— В Берлине, конечно, много проблем. Например, официально нельзя работать по воскресеньям — поэтому все магазины закрыты. Но тот факт, что я вечером не боюсь выходить из дома, всё ещё перевешивает невозможность сходить в магазин в воскресенье.

— Я не могу сказать, что чувствовала себя в России как дома. Когда нет чувства дома, то не принципиально то, где ты живёшь. Я всё ещё не могу сказать, что я чувствую себя в Берлине как дома. Пазл ещё не сложился. Но посмотрим. Из-за пандемии я не смогла ещё оценить все возможности, которые у меня есть. Но я не уверена, что Берлин — моя конечная остановка.